3. Спасти СССР. Манифестация - Страница 3

Я уставился на нее, быстро просчитывая.

"А что, это - вариант. Вполне можно зайти и с этой стороны. Все равно мне для задуманного куратор будет нужен..."

- Что? - Чернобурка прочла что-то по моему лицу и заинтересованно наклонилась вперёд, - есть мысли?

- Есть, - я решительно отложил помятую алюминиевую вилку и подался вперед, - школьная поисковая экспедиция по местам боев на майские. Дней на пять. Десять-двенадцать школьников, два-три руководителя.

- Что искать-то? - не поняла "завуч".

- Непогребенных. Именные вещи. Документы. Награды.

- Ох... - она посмотрела на меня с удивлением и каким-то неожиданным уважением. Прикрыла на пару секунд глаза, что-то прокручивая в уме, потом отмерла, - мне надо будет подумать... И посоветоваться. А есть что-то на примете?

Я кивнул:

- Есть под городом Холм в Новгородской области Пронинский лес. В сорок втором наши там замыкали Демянский котел - силами сведенных в морскую бригаду курсантов-подводников, рыбаков с Арала и моряков Каспийской флотилии. Немцы называли их "черной смертью". По итогам тех боев комдив издал приказ с интересной строчкой: "наградить всех без исключения...". Дед один, попутчик, рассказывал, что там в лесах до сих пор... - я запнулся, подбирая слова, потом, поморщившись, махнул рукой, - в общем, надо ехать, поднимать.

Чернобурка озабоченно поцокала языком:

- Непростое мероприятие... Очень непростое.

- Да, - согласился я, - непростое, знаю. Но я обдумывал регламент. Сделать можно. Естественно, никакой детской самодеятельности - нужны руководители, желательно - офицеры-отставники не из штабных. И, на всякий случай, с саперной подготовкой. От местной милиции разрешение. Но при наличии воли, - я указал глазами вверх, - может получиться очень интересно. И перспективно в плане дальнейшего развития в молодежное патриотическое движение.

- Так, - брюнетка еще немного подумала, а потом решительно отодвинула пустую тарелку, - у тебя сейчас что?

- Алгебра.

- Я снимаю тебя с урока. Пойдем, поговорим поподробнее, - она поднялась из-за стола.

- Меня, - подскочила, оставив на тарелке последнюю надкушенную булочку, Мэри, - меня возьмите! Я тоже хочу на "черную смерть"!

На миг вид у Чернобурки стал довольный, точно у кошки, удачно насадившей на коготь жирную мышь. Потом лицо ее разгладилось:

- Конечно, Мэри, - пообещала она легко, - если соберемся - возьмем. Пошли, Андрей.

Я оглянулся на Мелкую и, извиняясь, неловко развел руками:

- Давай до... - и запнулся, прикидывая, - до понедельника, хорошо? У меня так плотно всяких дел набилось...

Она вскинула на меня глаза и хотела что-то сказать, но потом лишь молча кивнула, и я поспешил за черно-рыжей парочкой.

Пятница 3 марта 1978, день

Ленинград, ул. Чернышевского, консульство США

Чоп. Чоп.

Фред, искоса наблюдавший за Синти, болезненно поморщился.

Опять блеснуло узкое лезвие.

Чоп - от корнеплода отвалилось еще одно тоненькое полукружье.

Чоп, чоп, чоп... - Синти препарировала овощ точными наработанными движениями. Потом ловко крутанула нож и наколола крайнюю дольку на кончик. Поднесла к носу и, зажмурившись, понюхала. На лице ее проступила блаженная улыбка.

Джордж с укоризной покосился на Карла. Тот закашлялся дымом и нервно взмахнул трубкой.

- Ладно, ладно! - вскинул руки, словно сдаваясь в плен, - согласен. То была плохая идея. Моя плохая идея. Mea culpa.

(лат. - моя вина).

Синти предпочла сделать вид, что не поняла:

- Идея? - идеально выщипанная бровь согнулась в дугу, но взгляд девушки остался прикован к кусочку перед носом, а голос на удивление равнодушным: - я что-то важное пропустила?

Сладковато-острый запах, идущий от золотистой дольки, манил, играя полутонами: то чудился легкий аромат подвяленной груши, то на первый план выходила дразнящая нотка сушеного имбиря. На зубах зудел фантом плотной похрустывающей мякоти.

Рот Синти наполнило слюной, и она торопливо вгрызлась в репу. Довольно крупный, в два кулака, корнеплод был перемолот за пару минут.

- Уф... - оперативница откинулась на спинку кресла и довольно похлопала себя по животу, - хорошо-то как... Вот теперь можно и ушками заняться, - демонстративно не глядя на потрясенно молчащих коллег, Синти подтянула к себе очередную пухлую папку и деловито зашуршала отпечатками.

Да все она, конечно, давно поняла, не совсем уж дура, чай! И откуда у нее появилось это странное пристрастие, и какой факир чертов в этом виноват. Осталось только решить, как взыскать с Карла этот долг. А задолжал он не меньше ведра своей поганой крови, и это по самым скромным прикидкам. И... Нет, она ни за что не даст себя раскодировать!

А началось все с месяц назад. Если бы КГБ смог тогда засунуть нос в вализу, что доставил дипкурьер, то был бы, пожалуй, обескуражен. И правда, чем, кроме коварного отвлечения внимания от операций разведки можно было бы объяснить находившуюся там подборку микрофильмов с трудами антропологов по очень узкой теме: форме ушных раковин у людей? Наверное, не меньше были удивлены чуть ранее и работники национальной медицинской библиотеки в Мэриленде, получившие такой заказ от ЦРУ.

Фред еще поехидничал:

- Так, - потер деловито руки и свысока посмотрел на Синти, - теперь ты будешь крупнейшим экспертом ЦРУ по usham. Или по ukham? Кстати, заодно и с этим тоже разберись.

И она села разбираться. Ничего сложного в том не оказалось, но теперь в вечерних дремах перед ее внутренним взором проплывали мочки, противокозелки и ладьевидные ямки. Уши оттопыренные и уши прижатые, с отдельной или сросшейся мочкой, округлые и квадратные, бесконечные уши вошли в ее жизнь и по-хозяйски там устроились. Они стали притягивать взгляды на улицах. Теперь первым делом она смотрела не в глаза, а на уши, и радовалась, обнаружив там какую-нибудь редкость, навроде рудиментарного дарвинова бугорка. Через неделю она могла классифицировать любое ухо навскидку, по пятнадцати основным признакам всего за три-четыре секунды.