3. Спасти СССР. Манифестация - Страница 46

- А тебе сдадут? - Мелкая озабоченно нахмурила бровки.

Я пожал плечами.

- Попробую. Студенческий билет с моей фотографией у меня есть. Должно хватить. А что молодо выгляжу... Бывают и такие первокурсники. Наличие денег на съем будет вторым аргументом.

- Что мне делать? - повторила она.

- Собирайся. С чем пришли, с тем и уходим.

- А посуда купленная? - дернулась она, - а... - и замерла с приоткрытым ртом, словно вдруг что-то сообразила. Потом медленно кивнула, - я поняла. Я быстро.

Я невольно поморщился, глядя, как она торопливо сметает учебники в портфель. Потер с досадой лоб: вот не думал, что придется так скоро, всего через неделю, воспользоваться ее разрешением на обман. Мелкая, конечно, такого не заслуживает.

Снял со шкафа чемодан и присел, раскрывая его. Меня вдруг приобняли сзади:

- Не расстраивайся, - шепнули тепло на ухо, - я тебе верю.

Я накрыл ладонью ее кисть.

"Нет, не отдам", - горько улыбнулся про себя.

Среда 15 марта 1978 г, ранний вечер

Ленинград, Лиговский пр.

Гагарин оказался на удивление пунктуален - точно в расчетное время в просвете между домами появилась его узкоплечая фигура.

- Ваня! - подал я голос и махнул рукой.

Он рванул ко мне как лось, высоко задирая колени. В отставленной далеко вбок руке болтался какой-то редкий по нынешним временам саквояж. Я торопливо смахнул набок лезущие в глаза лохмы парика. Вот никогда всерьез не предполагал, что мне этот реквизит пригодится...

- За мной, не отставай! - крикнул подбегающему Гагарину и свернул за угол.

Я решил провести отрыв от теоретически возможного "хвоста" с полной выкладкой, всерьез. Маршрут готовил несколько часов, излазив при этом окрестные чердаки и подвалы в поисках проходов. Пару дверей я оборудовал задвижками для отсечения погони.

По большей части эта работа была излишней - это только в кино топтуны бегут по тому же маршруту, что и объект наблюдения. Такое поведение слишком заметно. Обычно филеры в таких ситуациях стараются в первую очередь взять под контроль соседние перекрестки, отсекая пути переходов в прилегающие кварталы.

Хотя... Береженного - бог бережет, и я решил прозаложиться на худший расклад. В итоге накрутил себя до крайности и в хлам умотал Гагарина.

Первые три небольших квартала мы просто пронеслись через проходные дворы. Неожиданность, скорость и преимущество кратчайшего пути - по моим расчетам, даже с учетом машин у возможных преследователей, мы успевали пересечь пару параллельных улиц до взятия их под наблюдение оппонентами.

А дальше вступало в силу простое соображение: за Ваней могло ходить, с учетом явного отсутствие у объекта специальной подготовки, не больше двух пар преследователей. Уверенно проконтролировать они смогут только тот квартал, где мы ушли в отрыв, и непосредственно прилегающие к нему. Вырвавшись за этот круг, мы, по крайней мере теоретически, уходили от преследования.

Однако на этом я не остановился, и следующие двадцать минут водил Ваню по проходным подвалам и чердакам. Один раз мы даже спустились с крыши на крышу по пожарной лестнице. Так, постепенно, мы добрались к заранее намеченной цели - тихому чердаку на задах Пяти Углов.

- Уф... - выдохнул я, останавливаясь, - все, харе. Оторвались.

Ваня молча уронил саквояж и согнулся, опершись руками в колени. Бока у него запалено ходили, словно у лошади после затянувшегося галопа.

- Ты заметил, как из "Москвича" нам знак на последней улице подавали? - спросил я, переводя дух.

Ваня молча помотал головой, потом тягуче сплюнул, распрямился и просипел:

- Нет. Я вообще никаких "Москвичей" не видел.

- Экий ты невнимательный, просто ужас, - укорил я его, - нас ведут на случай чего. Знак подали, что все нормально. "Хвост" за тобой был, но мы оторвались.

Он обескуражено моргал.

- Все в порядке, - утешил я его, похлопав по плечу, - нас спецы ведут. Ты и не должен был заметить. За тобой, кстати, до самого отхода автобуса будут следить. А может, и дальше...

Я огляделся, решая. Мою куртку слева оттягивала взятая на всякий случай финка. Браться за нее не хотелось.

- Ну, вот и все, - повернулся я к Гагарину, - отсюда выйдешь прямо к троллейбусной остановке. Доедешь до Техноложки, пересядешь до Обводного, ну, а там дальше понятно, да?

- Угу... - кивнул он и спросил, нетерпеливо переминаясь, - ты деньги принес?

- Принес, принес, - успокоил я его, - все как договорились.

Я достал из кармана конверт и явил Гагарину фиолетовую пачку в нем. Он охотно принял и, ощутимо повеселев, посмотрел на меня вопросительно, мол, что еще?

- Так, - я строго сдвинул брови, - письма написал-отправил?

- Да, - кивнул он, - утром кинул.

- Документы взял?

- Да.

- Открывай саквояж.

- Да зачем? - запротестовал было он, но я был неумолим.

- Так... Рыльно-мыльные взял, смена... А это что? - сварливо спросил я, тыкая пальцем в газетный сверток.

- Да там это... - глазки у Гагарина забегали. - Духи французские! Я их в Тбилиси по-быстрому скину и все. Не парься, я умею.

- Вот как... - я с грустью покивал головой.

Похоже, что некоторых только могила исправит...

- Давай сюда, - сказал я внезапно охрипшим голосом, - через год отдам.

Он вцепился в сверток рукой, глаза его зло сузились.

Мне захотелось воскликнуть: - "Да неужели?!", но тут плечи его поникли.

- О контролерах вспомнил? - покивал я понимающе и вытянул сверток из его ослабевшей хватки, - это правильно. Ты этот год никогда не будешь знать, следят за тобой или нет. Но, если они вдруг увидят нарушение нашего договора... Ну, я тебе рассказывал.

Он промолчал, угрюмо глядя вбок. Я вздохнул - вот так и не делай людям зла. Знал бы он, как тонка сейчас нить его жизни, и как сильно и ненужно я ради него рискую. Увы, непрофессионал я, непрофессионал...